Реформы Петра I, и прежде всего введение аптечной монополии, положили начало формированию отечественной фармацевтики и обусловили качественные преобразования в аптечном деле. За 200 с небольшим лет сложился привычный нам облик и стиль работы российской фармации.
Правила, по которым аптечные учреждения функционировали до конца XVIII века, не были систематизированы. Первый единый руководящий документ, Аптекарский устав, был издан лишь в 1789 году. В нем можно встретить ряд положений, актуальных и по сей день. Например, к управлению аптекой допускался специалист только с фармацевтическим званием. Ядовитые вещества надлежало хранить под замком и печатью. Надзор за исполнением устава осуществляла Медицинская коллегия, ее представители обязаны были проводить систематические проверки.
Вторая редакция Аптекарского устава вышла в 1836 году. В ней были конкретизированы требования к управляющему аптекой: он должен был иметь звание провизора или аптекаря, быть не моложе 25 лет. Кроме того, впервые было жестко регламентировано устройство аптек. Надлежало иметь следующие помещения: рецептурную, материальную, кокторию и лабораторию, сухой подвал, ледник, сушильню для лекарственных растений, а также «приличное сухое место для хранения трав, цветов, корок, корней».
В дальнейшем Аптекарский устав полностью вошел в Устав врачебный. А в 1912 году был принят новый Фармацевтический устав. Интересно, что все дополнения и уточнения к нему публиковались в специализированных журналах, так что становились доступными всей фармацевтической общественности.
«Торговля аптекарей есть отлична от прочих родов торговли по важности вещей, оную составляющих; она, состоя под ближайшим надзором правительства, не обложена никакими податями и повинностями, но имеет, напротив, разные привилегии и права, отличные от купеческих, и аптекари, как и прочие ученые звания, пользуются на основании Городового положения правом именитых граждан». Министр внутренних дел В.П. Кочубей, 1807 г.
С начала XIX века основное руководство аптечным делом было сосредоточено в созданном в 1819 году при Министерстве внутренних дел Медицинском департаменте. Кроме того, получила развитие ведомственная фармация, неподотчетная центральному руководству, – в горном ведомстве, в Управлении путей сообщения и публичных зданий, Министерстве народного просвещения и многих других.
8 июня 1864 года на высшем уровне были утверждены первые правила открытия аптек (Циркуляр Министерства внутренних дел № 5335). В них определялось, какое количество жителей должно приходиться на одно учреждение, сколько рецептов в год оно может отпускать и каков должен быть денежный оборот.
Интересно, что для сельских аптек никаких ограничений не было, единственное условие – расстояние между ними не должно быть менее 15 верст. К началу XX века его сократили до 7 верст.
Сельских аптек в 1910 году насчитывалось 1640 – примерно 36% от общего их количества. Но уже в Правилах об открытии аптек 1873 года нормативы были пересмотрены: исключены требования к минимальному годовому обороту и увеличено разрешенное количество рецептов для столицы – до 30 тыс. и для губернского города – до 15 тысяч. Если же за год рецептов обслуживалось больше, можно было открывать дополнительную аптеку.
С этого момента аптечное дело развивалось стремительно. За 20 лет число аптек практически удвоилось (с 2669 в 1888 г. до 4536 в 1910 г.). Однако их распределение на огромной территории империи было весьма и весьма неравномерным. В Европейской России насчитывалось 3922 аптеки (86,5%), а в Азиатской вместе с Бухарским ханством – всего 614 (13,6%), то есть почти в 6,5 раза меньше. Отчасти это объяснялось неравномерностью заселения территории, ведь именно в Европейской России, по данным переписи 1897 года, проживало около 95 млн человек, то есть примерно 73% всего населения.
В Европейской России на каждую губернию или область в среднем приходилось 64 аптеки. В Средней России этот показатель составлял 50, ниже всего он был в Азиатской России – 21 аптека.
Преобладающим типом аптек в России в начале ХХ века были так называемые нормальные аптеки – это частные учреждения, которые открывались в городах с учетом введенных уже упоминавшимся Циркуляром норм. Для учреждения новой аптеки требовались обоснование врачебной управы и положительное решение губернатора.
В 1910 году в России нормальных аптек насчитывалось 2768 (61% от общего количества). Заметим, что в империи в этот период было чуть более 930 городов. Следовательно, в каждом городе в среднем имелось 3 нормальные аптеки, хотя фактически многие населенные пункты в глубокой провинции были лишены подобных учреждений вовсе.
Законотворческой деятельностью, в том числе и в вопросах регулирования аптечной торговли, в дореволюционной России в основном занимались люди, не имевшие специального фармацевтического образования – врачи или юристы. Впрочем, при Министерстве внутренних дел существовал Медицинский совет, в составе которого работали и магистры фармации. При необходимости при совете создавались комиссии, занимавшиеся профильными законопроектами, составлением аптекарских такс, фармакопейными вопросами.
Закон предусматривал высший надзор за работой аптек со стороны Медицинского департамента и местный контроль – со стороны врачебных управ. Но в контролирующих местных инстанциях число фармацевтов было невелико: при губернских управах – по одному, в уездах их не имелось вовсе, и обязанности перекладывались на чиновника управы или врача.
Так что предписанные законом внезапные ревизии проводились достаточно формально. Чиновник, посланный управой, мог оценить санитарное состояние аптеки, соответствие ее помещений требованиям руководящих документов, книги учета и отчетности. Университетский курс фармации был поверхностным, так что даже врачи не обладали достаточными знаниями в аналитической химии, чтобы определить доброкачественность лекарственных препаратов, их соответствие рецептуре и прочие узкоспециальные показатели.
За большинство проступков аптекарей карали штрафом или запретом на фармацевтическую деятельность на определенное время (лишь в исключительных случаях – навсегда). Сроки заключения за злостные нарушения не превышали 3 месяцев, но могли быть заменены штрафом. Интересно, что согласно Уложению о наказаниях аптекарь, виновный в ошибочной продаже одного лекарства вместо другого, повлекшей смерть человека, подвергался всего лишь церковному покаянию (если был христианином).
Политика государства в отношении аптек состояла в жестком регламентировании и контроле. Однако строгие нормы, предусмотренные законом для открытия аптек, хоть периодически и пересматривались, но не поспевали за требованиями времени. В результате из стимулятора роста аптечной сети закон постепенно превращался в его тормоз.
Обеспеченность жителей российской столицы лекарственной помощью была заметно ниже, чем в Европе: в Санкт-Петербурге в начале ХХ века одна аптека приходилась на 12 тыс., а в Париже – на 3 тыс. жителей.
Владельцами остальных аптек являлись преимущественно частные лица самых разнообразных сословий, званий и профессий (разночинцы, мещане, лишь после них – врачи, дворяне, купцы и изредка фельдшеры и повивальные бабки), а также земские и городские самоуправления.