Может ли человек прожить несколько разных жизней? Почему бы и нет! Как актеры меняют маски, так все мы меняем социальные роли. Известный писатель в прошлом мог быть инженером, а бродяга, возможно, преподавал когда-то в институте.
О Колчаке можно было бы написать несколько совершенно разных книг. За свою жизнь он успел побывать и полярным исследователем, и артиллеристом в осажденном Порт-Артуре, и командующим Черноморским флотом, и даже Верховным правителем России во время Гражданской войны. Но нас будет интересовать лишь первая, дореволюционная часть его биографии, о которой стали открыто говорить лишь сейчас.
Будущий адмирал Колчак родился недалеко от Петербурга, в селе Александровском. Его отец, Василий Иванович, служил на Черноморском флоте, участвовал в Крымской войне. Во время обороны Севастополя он находился в одном из самых опасных мест – на Малаховом кургане К моменту рождения сына Василий Иванович был уже щтабс-капитаном и работал на Обуховском сталелитейном заводе. Семья Колчаков была небогатой.
Не сразу определилось и настоящее, истинное призвание будущего адмирала. Несколько лет Александр Колчак проучился в 6-й Петербургской классической гимназии. Но четырнадцатилетним подростком он поступил в Морское училище. Этот выбор на многие годы определил его жизненный путь.
Морское училище Александр окончил одним из лучших, третьим в списке. В год выпуска у Колчака случилось несчастье – умерла его мать. За первые шесть лет службы на флоте Александр Васильевич Колчак успел побывать за границей, сменить несколько кораблей (в их числе был и броненосец «Петропавловск», позже печально известный) и получить звание лейтенанта.
Но Александр Васильевич стремился к иного рода деятельности. Несмотря на занятость чисто служебными делами, он увлекся научной работой. Позже он расскажет об этом времени: «Я готовился к южно-полярной экспедиции, но занимался этим в свободное время; писал записки, изучал южно-полярные страны. У меня была мечта найти южный полюс, но я так и не попал в плавание на южном океане».
Раз участвовать в исследовании Антарктики было невозможно, Колчак решил сделать всё, чтобы попасть на Северный Ледовитый океан. Вернувшись из дальневосточного плавания в 1899 году, он обратился к адмиралу С. О. Макарову с просьбой взять его в полярную экспедицию на «Ермаке», первом ледоколе. Однако это оказалось невозможным.
Спустя полгода Колчаку наконец повезло. Его научные публикации привлекли внимание барона Толля, известного полярного исследователя, и он пригласил молодого офицера с собой в арктическую экспедицию. Колчак должен был исполнять там обязанности гидролога и второго магнитолога.
Экспедиция Толля быстро привлекла к себе внимание. Нансен, великий путешественник, побывал на «Заре», шхуне русской экспедиции. Колчак тоже познакомился с известным полярником и даже обучался у него новым гидрологическим методам. Император Николай II тоже проявил интерес к проекту. Он тоже посетил судно и разрешил взять уголь и другие необходимые вещи в магазинах морского ведомства (так называли склады).
Однако, несмотря на всю эту тщательную подготовку, экспедиция оказалась неудачной. Толль ставил перед собой цели, которых у него не было возможности достигнуть, и это впоследствии довело его до беды. Он с тремя спутниками на нартах сам отправился к Новосибирским островам, позволив экипажу «Зари» вернуться домой самостоятельно, если угля будет недостаточно, чтобы за ним зайти.
Колчак потом так скажет об этом эпизоде: «Действительно, предприятие его было очень рискованное. Шансов было очень мало, но барон Толль был человеком, верившим в свою звезду, и в то, что ему всё сойдет, и пошел на это предприятие». Для «Зари» экспедиция кончилась в бухте Тикси. Там путешественники пересели на пароход «Лена», который довез их до Якутска.
В декабре 1902 года путешественники вернулись в Санкт-Петербург. Вскоре в Академии Наук начали обсуждать, как спасти партию Толля. Адмирал Макаров предлагал отправить на помощь полярникам ледокол «Ермак». Но победил относительно простой проект, озвученный Воллосовичем. Он предлагал перебраться на остров Беннета при помощи поморских лодок. Возглавить экспедицию должен был Колчак.
Не теряя времени, Колчак отправился в путь. Ледовитый океан оказался открытым, льдин почти не было. До земли Беннета экспедиция добралась 5 августа. На острове в избушке (поварне, как ее принято называть) нашли ящики с инструментами Толля. В одном из них была записка, из которой следовало, что путешественник не смог остаться зимовать здесь и отправился на юг в полярную ночь. Позже спасатели осмотрели склады Толля. Они оказались нетронуты, и Колчак окончательно убедился в том, что Толля и его спутников уже нет в живых.
Колчак отмечал, что вернулся в Якутск незадолго до начала русско-японской войны. Перед ним открывался новый путь, который ломал все его прежние планы и к науке не имел никакого отношения. Узнав о войне, Колчак из Академии Наук вернулся по своей воле в морское ведомство. Он просил, чтобы его отправили к тихоокеанской эскадре, и вскоре получил распоряжение ехать в Порт-Артур.
Следует сказать немного и о личных обстоятельствах Александра Васильевича. «Я ушел женихом – должен был жениться после первой экспедиции, но вторая экспедиция помешала, затем наступила война, и я решил, что надо жениться». Колчак обвенчался в Иркутске со своей невестой, Софией Омировой, которая специально приехала к нему. Что дальше? Дальше была война.
В марте 1904 года Колчак прибыл в Порт-Артур к адмиралу Степану Осиповичу Макарову. Он надеялся получить какое-нибудь интересное задание, но адмирал считал иначе. Он держался мнения, что Александру Васильевичу следует отдохнуть после непростой полярной экспедиции, и отправил его на крейсер «Аскольд», хотя Колчак просил, чтобы его назначили командовать миноносцем.
31 марта адмирал Макаров погиб при взрыве броненосца «Петропавловск». Корабль наткнулся на мину. Взметнулся столб обломков и воды, и корабль перестал существовать. По словам Колчака, всё это произошло на его глазах. Видя, что ему не удается участвовать в боях на море, и он только ставит мины и заграждения у порта, Колчак попросил отправить его на сухопутный фронт. Его просьба была удовлетворена. Он командовал батареей и участвовал в боях до самого падения города. К концу обороны он был совсем болен.
«…Когда было падение Порт-Артура, мне пришлось лечь в госпиталь, так как у меня развился в очень тяжелой форме суставный ревматизм. Я был ранен, но легко, так что это меня почти не беспокоило, а ревматизм меня совершенно свалил с ног», – вспоминал после Колчак. Своих пленников японцы отправили в Нагасаки. Среди них был и Колчак. Когда больным и раненым предложили лечиться в Японии, или вернуться домой безо всяких условий, Александр Васильевич, не колеблясь, выбрал последнее.
Домой возвращались через Америку. В Петербурге врачи признали Колчака «совершенным инвалидом». Он получил отпуск, после которого вновь занялся научной работой для Академии. За свои прежние заслуги Колчак получил большую Константиновскую золотую медаль от Географического общества.
Однако личные свойства Колчака не позволяли ему заниматься только «трудом кабинетным». Главным для него в жизни было морское дело. От родного Балтийского флота после Цусимы почти ничего не осталось. И Колчак загорелся идеей проектировать новый русский военный флот на научной основе.
В этом он не был одинок. Идея относилась к тем, что буквально витают в воздухе. В то время был основан «Петербургский военно-морской кружок», в который вскоре вступил и Колчак. Одной из главных тем заседаний кружка была, каким должен быть современный русский флот. В революционный 1905 год А. Н. Щеглов, Колчак и другие члены кружка разработали проект Морского Генерального штаба (Моргенштаб).
По определению самого Колчака, это учреждение должно было заниматься «специальной подготовкой флота к войне, чего раньше не было: был морской штаб, который ведал личным составом флота, – и только». В кружке состояли влиятельные лица, и вскоре эта идея была осуществлена. «Заведующим балтийским театром» в Моргенштабе назначили Колчака.
В Морском генеральном штабе считали, что важно создать судостроительную программу. Без нее было невозможно сделать Балтийский флот вновь боеспособным. Однако новый морской министр, Воеводский, стал вести борьбу с Думой и всячески противодействовать Моргенштабу. Видя, что дело не клеится, Колчак вновь вернулся к научной работе. Вскоре ему сделали заманчивое для него предложение – отправиться в экспедицию, которая должна была изучать Северный морской путь. И Александр Васильевич загорелся этим новым проектом.
Колчак решил, что экспедицию надо организовывать на ледоколах. Он не надеялся, что суда смогут ломать многолетний полярный лёд, главное было, чтобы они могли выдерживать его давление. Так на свет появились «Таймыр» и «Вайгач». Руководить экспедицией должен был сначала Сергеев, но после его смерти начальником стал Вилькицкий. Наш герой стал командиром «Вайгача».
Однако Колчаку не суждено было осуществить проект в полной мере. После исследования Берингова пролива Колчак вернулся обратно по телеграмме из столицы. Его требовали в Моргенштаб. В правительстве снова вспомнили о судостроительной программе. Александр Васильевич серьезно занялся порученным ему делом, но к 1912 году береговая служба окончательно ему опротивела, и он вернулся на флот.
Теперь Колчак командовал эскадренным миноносцем «Уссуриец» из минной дивизии. После он стал флаг-капитаном в штабе адмирала Эссена, который многое сделал для подготовки Балтийского флота к войне. Ни у кого не вызывало сомнений, что скоро начнется война с Германией. На этом положении базировались все программы Моргенштаба.
Однако весной 1914 года не оставалось уже никаких сомнений, что катастрофа вскоре разразится. Флот был к войне не готов, судостроительные программы так и не были выполнены до конца. Спасибо за это надо было сказать Воеводскому с товарищами. По крайней мере так считал сам Колчак.
Под угрозой оказывался Финский залив и сама столица. Адмирал Эссен настаивал, что необходимо выставить минные заграждения, но полномочий для этого у него не хватало. Колчак был с ним согласен, и они начали установку на свой страх и риск. Когда мины были поставлены, пришла телеграмма с приказом.
В начале Первой Мировой войны немцы были неактивны на Балтике, но чувствовать себя спокойно всё равно было невозможно. «Мы считали, что жизни нам осталось немного, что если он придет с достаточными силами, то, несмотря на заграждения, он сумеет прорвать их и уничтожить», – отзывался Колчак после о противнике.
Колчак многое сделал на Балтике во время войны. Он ставил заграждения в Данцигской бухте, несмотря на лед в заливе. Став начальником Минной дивизии, он высадил десант на Рижском взморье (это принесло ему Георгиевский крест). Единственная неудача произошла с Колчаком в рождественский сочельник – 24 декабря 1915 года. Один из миноносцев его отряда подорвался на немецком минном поле.
28 июня 1916 года Колчак получил звание вице-адмирала и новое назначение. Теперь он стал командующим Черноморским флотом. 7 октября на Севастопольском рейде взорвался линкор «Императрица Мария». Причину взрыва так и не установили. Колчак тяжело переживал это несчастье, но вскоре деятельная натура взяла свое.
С появлением Колчака боевые действия на Черном море активизировались. Новый командующий загнал вражеские турецкие и болгарские суда в порты. У Константинополя неожиданно появлялись русские минные заграждения. Однако вице-адмирал считал, что этого недостаточно. Как мы помним, Колчак всегда любил большие и многообещающие проекты. Теперь он занимался подготовкой к Босфорской операции, которая была запланирована на весну 1917 года. Речь об этом проекте в Ставке шла ещё при назначении Колчака на Черноморский флот.
Колчак планировал высадить десант на турецкий берег. Он должен была там укрепиться и «обеспечить место высадки» для остальных войск. Взятие Константинополя и овладение проливами дало бы возможность Черноморскому флоту расширить поле деятельности. Однако этому не суждено было сбыться, как не суждено было сбыться и многому другому в жизни Колчака. Его ждало другое. Революция. Звание Верховного правителя России. Расстрел. И могила в холодной Ангаре.
Если бы не революция, Колчак мог бы пойти по другому пути. Он мог бы прославиться как флотоводец, как исследователь, как ученый. Возможно, он действительно бы добрался до желанного Южного полюса. То, что он успел реализовать до 1917 года, характеризует его как человека с незаурядным умом и сильной волей.
Мария Пронченко