Сегодня мы решили поделиться с вами рассказом фронтовика, отважного воина Великой Отечественной войны Сурова Александра Ивановича.
Я прошел весь воинский путь Великой Отечественной. Начинал в 34-й гвардейской дивизии, в боях под Астраханью. Освобождал Украину, Румынию, Болгарию, Австрию, Венгрию. Будучи офицером контрразведки, не только принимал участие в боях, но и в расследовании многих событий.
Родом я из села Старица Черноярского района. Родился 29 июня 1923 г. Семья крестьянская: нас трое детей, восьмилетку кончал в Сталинграде. Но из-за отсутствия жилья семья перебралась в пос. Оранжереи Икрянинского района. Здесь окончил среднюю школу. Выпускной бал как раз в день объявления войны.
Когда некоторые историки и политологи утверждают, что СССР не готов был к войне, это неверно. Да и не могло быть иначе. Война в Европе шла вовсю. Завоевана Прибалтика. Гитлеровцы вторглись во Францию. А на Дальнем Востоке – озеро Хасан, борьба с японцами.
Так что нас уже в школе серьезно готовили к предстоящим испытаниям. Военное дело было для нас серьезнейшим уроком: строй, устав, владение винтовкой, пушкой (автоматы еще только появлялись), первая медицинская помощь и т.д.
Нам уже в школе надо было определиться, кто в какое военное училище из ребят пойдет по окончании, отбор в комиссиях строжайший. В Астрахани тогда было три парашютных вышки — на 17-й пристани, в парке «Аркадия» и в парке рыбокомбината им. Микояна, и нужно сделать не менее трех прыжков с высоты 50 м. Или, к примеру, переплыть Волгу с Трусовской стороны. Правда, нас подстраховывали — шлюпка, врач. Комиссия определила меня в авиацию. Девчат готовили для оказания помощи раненым.
В тот же день 22 июня нас посадили на пароход и повезли в Икряное. Мы еще ничего не знали, парни с девчатами – хи-хи, ха-ха. Вдруг из рубки по радио сообщение о начале войны. Привезли в райвоенкомат. Нам приказ: возвращаться домой и ждать дальнейших распоряжений.
Наконец объявили: пять человек — я, двое астраханцев и двое икрянинцев — ждите повестку в авиацию. Так мы стали курсантами аэротехнического училища, эвакуированного из Рыбинска в Астрахань. Учебный корпус был, где дом грузчиков, близ Дворца бракосочетания, проживали в Красных казармах по ул. Горького. В учебном корпусе были мастерские, нас знакомили с плавкой и пайкой металла. Летная практика — на учебном аэродроме в Осыпном бугре.
Проучились мы в училище всего три месяца с декабря 41-го по февраль 42-го. Уже было не до того. Наша армия под Харьковом потерпела тяжелейшее поражение, стала отступать. Дорога одна – на Астрахань. Мы, курсанты, оказались в очаге этих событий.
Нас немедленно посадили в поезд и бросили под Харьков, чтобы мы в какой-то степени спасали положение отступающей армии. Попали мы, что называется, как кур в ощип. Однако физически и морально мы все же были подготовлены прикрывать отход наших частей.
Затем, нас направили «шагом марш» на север, и вскоре мы оказались в верховьях Дона. Там сформировали бригаду противотанковых истребителей. Месяца не пробыли, как нам вновь подают машины /американские: студебеккеры, форды, виллисы/, открытые, без тентов.
В той местности провели несколько учебных атак. В верховьях Дона тогда формировалось из кавалерии крупнейшее десантное соединение — 5-й Донской гвардейский казачий корпус. А тут и моя истребительно-танковая бригада. Таким образом, в авиацию мы не попали.
19 ноября 1942 г. началось наступление. Наше формирование отправили несколько южнее. Во время перехода мы так мерзли на открытых машинах. На металлическом полу даже соломенной подстилки не было. И мы приспосабливались: вначале одна группа на металлическом полу, а мы на них — отогреваемся, потом-наоборот.
Нас бросили на прорыв немецкого фронта. Задача такая: разрезать фронт с севера на юг. Что это было под Калачом-на-Дону, не описать. Трое суток не спали, не ели. Но немецкий фронт все же разрезали. Вышли на Волго-Донской канал близ поселка Советское. Сплошной огонь. Настоящий ад. Из моей роты в 100 человек осталось 29.
Когда мы соединились с нашими войсками, наш фронт перешел в контрнаступление по окружению сталинградской немецкой группировки. Два дня передышки в поселке Советское. Я был старшиной автоматчиков, пулеметчиком.
Вдруг приказ: сдать оружие, явиться в штаб армии. Распрощался с боевыми товарищами, прибыл в штаб армии в населенном пункте восточнее Сталинграда. Нас туда вызвали пятерых. И прошел слух, что нас направят на учебу в бронетанковую академию, однако не прошло и часа, как нам зачитали приказ отправляться в распоряжение контрразведки.
Слышал, что есть такая, а чем занимается, не представлял. Так спустя сутки я оказался в Астрахани. Но даже повидаться с родными не дали: тотчас явиться в КГБ, это на углу улиц Кирова и Свердлова. Ко мне прикрепили двух «дядек» — майора и капитана, посадили на мотоцикл и отправили в формировавшееся соединение — 28-я армия на основе 34-й гвардейской стрелковой дивизии, которая в свое время была 7-м воздушно-десантным корпусом.
К слову, Сталин еще перед войной создал пять воздушно-десантных корпусов и пять — в начале войны. Эти десять корпусов были переименованы в гвардейские стрелковые дивизии. Одна из них, 34-я, оказывается, выгружается в Астрахани. «Дядьки» стали меня знакомить с контрразведчиками дивизии, те в свою очередь знакомились с партийными и комсомольскими организациями, рядовым составом. Дали мне ординарца.
34-я дивизия выгружалась на 2-й Астрахани. Начал работать. Да так в 34-й и остался. Со своей 34-й я пять месяцев воевал в калмыцких степях. Потери были огромные. К слову, я очень признателен поисковому отряду из Калмыкии.
Ребята три месяца работали в московских архивах и выписывали фамилии тех, кто погиб и захоронен в центре поселка Хулхута. Они также добились, чтобы их имена были выбиты на каменных плитах. Туда стали ездить родственники моих погибших товарищей.
*В статье использованы материалы Астраханской областной научной библиотеки им. Н.К. Крупской